Красноярский ультиматум: космос у нас есть!

Долгое время многие факты мы не знали, потому что они составляли государственную тайну. Через 45 лет мы можем приоткрыть завесу секретности.

Красноярский край – один из центров отечественной космонавтики. В конце 50-х годов, когда принималось решение о формировании и размещении базовых для космоса предприятий, регион стал одним из кандидатов на право стать территорией космонавтики. Чем приглянулся край Министерству обороны СССР, как покорялся огонь и что представляет настоящее и будущее красноярского космоса – об этом мы сегодня беседуем с Виктором Филатовым, профессором СибГАУ, заведующим кафедрой летательных аппаратов.

– Виктор Васильевич, как далекая Сибирь смогла привлечь внимание военных министров Союза? Почему Красноярский край, расположенный за тысячи километры от столицы, победил в негласном соревновании регионов за право стать «космическим»?

– Первым космическим центром стало подмосковное конструкторское бюро Сергея Королева (сегодня – НПО «Энергия». – Прим. ред). И когда начал просматриваться гигантский объем работ, возникла необходимость в базовых предприятиях. И поскольку космонавтика изначально – это военное производство, в целях безопасности необходимо было их разнести в разные места. При этом на новых территориях должны были уже иметься предприятия достаточно мощные и которые можно было модернизировать и перепрофилировать. Наш Красмашзавод идеально подходил под эти требования: на нем имелось военное производство – завод выпускал артиллерийские орудия. Перепрофилировать его было проще, чем другие предприятия. Другой подходящий завод был найден на Урале, под Челябинском. Это город Миасс, третьим таким центром стал Куйбышев (сегодня – Самара). Четвертый расположился в Днепропетровске, на Украине, сегодня он выпал из географии страны, однако, продолжает делать общую работу. Так были созданы четыре основных центра или, как мы их называем, «куста». Структуры каждого такого «куста» были примерно одинаковы – конструкторское бюро и производство, то есть ряд промышленных предприятий.

Ракеты Михаила Решетнева и НПО ПМ его имени

Будущий академик Решетнев со своей командой прибыл в Красноярск в начале 60-х. ОКБ-10 изначально планировалось как филиал Королевского КБ и базировалось на территории Красмашзавода. На первых порах выбор тематики зависел от самих разработчиков. У Решетнева первой темой стала ракетная – на базе боевой ракеты они разработали «Космос 3М». Это была очень удачная разработка, она начала выпускаться у нас с середины 60-х годов, в середине 90-х ее производ-ство перебазировалось на омское предприятие «Полет». Сейчас производство этой ракеты приостановлено, но ведутся переговоры о его возобновлении – очень удачная оказалась разработка, в чем-то уникальная. Это был первый и единственный ракетный проект, который выпускало КБ Михаила Решетнева. Ну а дальше они перестроились на спутниковую тематику, на создание аппаратов связи, навигации и геодезии. С тех пор эта тематика стала для них основной. КБ Королева сосредоточилось на пилотируемой космонавтике, о чем «Энергия» сегодня сожалеет...

– Почему?

– Как оказалось, связь, телевидение, телекоммуникации, передача информации в настоящее время – коммерчески самый привлекательный сектор космического производства. Тот болезненный период, который у нас назывался – конверсия, НПО ПМ пережило наиболее мягко – их продукция была востребована. Сегодня объединение сотрудничает с более чем сотней предприятий-смежников, в том числе с западными компаниями. У них очень тесный контакт с французской Alсatel, которая поставляет для аппаратов технику связи, обеспечивает им полезную нагрузку, так сказать.

Лидер коммерческой космоиндустрии

НПО ПМ давно не ограничивается госзаказом. По пилотируемой же космонавтике коммерческий заказ практически невозможен, а государственный был уменьшен до критических показателей, и для «Энергии» это был очень болезненный удар. А НПО ПМ, напротив, сегодня – одно из лидеров коммерческой космоиндустрии. В космосе сегодня летают около 700 функционирующих спутников, 94 из них – российские. На долю НПО ПМ из числа российских приходится более 60 аппаратов. И еще один момент: срок службы современного спутника должен составлять не менее 10–15 лет. Иначе они будут неконкурентоспособны. Спутники последнего поколения НПО укладываются в эти стандарты. Это говорит, в первую очередь, о высочайшем технологическом уровне, достигнутом на производстве.

– А другие предприятия красноярского «куста»? Как они пережили 90-е годы?

– Снижение госзаказа до 1/3 от предыдущего объема серьезно подорвало их работу. Тем не менее, все сумели как-то перестроиться. КБ «Искра» и радиозавод продолжают разрабатывать технологии связи, немного в стороне стоит Красмашзавод, где акцент всегда делался на военное производство. Этот завод не может предлагать свою продукцию на открытом рынке и в гораздо большей степени зависим от госзаказа. Из мирного применения продукции Красмашзавода можно назвать разгонные блоки для тяжелых ракетоносителей, таких как «Протон» или «Зенит». Эти ракетоносители выводят спутники на высокие геостационарные орбиты (около 40 тыс. км от Земли). Через эти спутники осуществляется телевещание. Красмашзавод принимает участие в международном проекте запуска спутников с экватора. Вывод аппаратов на геостационарные орбиты с отечественных космодромов крайне затратен – эта орбита находится над экватором, и вывод на нее спутника с Байконура крайне энергоемок. Энергозатраты сокращаются в 1,5 раза при старте с экватора. Здесь решается еще одна проблема – отработавшие ступени падают в океан, следовательно, нет необходимости содержать огромную защитную зону вокруг космодрома. В этом проекте принимают участие несколько стран, в том числе Россия и Украина. Российский «Красмаш» поставляет разгонные блоки на днепропетровский ракетоноситель «Зенит» – это к вопросу о сохранении сотрудничества между предприятиями, когда-то функционировавшими в рамках единой системы.

Уникальные проекты

– Какие еще проекты осуществляются или планируются к осуществлению на красноярских предприятиях космической отрасли?

– Создание навигационных систем. Это также коммерчески выгодное направление. В Америке эта система называется GPS, у нас – Глобальная навигационная система (ГЛОНАС). Эта спутниковая система поставляет подробную навигационную информацию на наземные приемники. Для того чтобы круглосуточно получать полную информацию, необходимо постоянно находиться в зоне связи минимум 4-х спутников системы. Когда-то такая система была создана полностью на базе спутников НПО ПМ. В 1995 году ее составляли 25 аппаратов. Сегодня эта система деградировала – срок службы тех спутников был 3 года, и выходившие из строя аппараты не восстанавливались из-за недостатка финансирования. В самый кризисный год в системе функционировали всего

8 спутников. Между тем эта система рассчитана не только для гражданского потребителя. В Штатах ею пользуются все высокоточные военные направления. Сейчас число спутников в ГЛОНАСе – 14.

В силу важности этой системы в рамках Федеральной космической программы ее решено усовершенствовать. Уже в 2007 году число спутников будет доведено до 18 аппаратов. Спутники усовершенствованы – их срок службы доведен до 7 лет. Работы по данному направлению ведутся на радиотехническом заводе и на НПО ПМ.

Потерять космос – потерять себя

В свое время работа на оборонном предприятии относилась к разряду привилегированных. Следствием был высокий конкурс в вузы, готовившие соответствующих специалистов. Сегодня ситуация кардинально изменилась. Высокий когда-то образовательный ценз вступительных испытаний заметно снизился. А ведь космос – это высокоинтеллектуальная отрасль. Не отразится ли качество вновь приходящих кадров на функционировании космической отрасли?

Кадровый вопрос – самый злободневный в отечественном космосе. Средний возраст специалистов 45–50 лет. Еще десятилетие – и отрасли грозит жесточайший кадровый голод и кризис. И тем более горько сознавать это, понимая, что отечественный космос вырос с нуля. Американцы базировались на разработках немцев, которые они подчистую вывезли из Германии после окончания Второй мировой войны. А ведь немецкие космические разработки в те времена были самыми передовыми. СССР в десятки раз отставал тогда от Америки по технологиям и инновациям. В кратчайший срок этот разрыв был сокращен – первым в космос полетел гражданин СССР Юрий Гагарин, и это высеченный на граните истории факт. Однако сегодня планы и масштабы финансирования у нас и американцев разнятся еще больше, чем полвека назад. Простая цифра – бюджет американского космоса в 30 раз больше российского. В их долгосрочной программе – освоение дальнего космоса, Луны, Марса, других планет Солнечной системы, их промышленная эксплуатация. Наши планы неопределенны, как и будущее... А ведь есть не только прямой результат от развития космоса, но и косвенный. По подсчетам США, на каждый доллар, вложенный в космоиндустрию, экономика страны дает 10 долларов мультипликативного эффекта. Для России сохранение космоиндустрии – это сохранение технологий. Помните, раньше при каждом оборонном предприятии было производство товаров народного потребления? Подумайте, каковы были масштабы работы Красмашзавода, который без особого труда организовал самое большое в стране производство холодильников? «Бирюса» шла на экспорт в десятки стран мира, в том числе в европейские страны. Это был один из надежнейших холодильников в мире. Вот они, технологии космоса в работе... Вместе с космосом мы потеряем не только запуски ракет. Мы потеряем многие, очень многие вещи. И в том числе веру в себя, как в космическую державу.

– Даже сегодня при имеющихся достижениях пропаганда отечественного космоса не на высоте...

– Совершенно верно! Простой пример. Когда я был в США, мне удалось посетить научный космический центр в штате Алабама. Уже в аэропорту было видно, что космос здесь правит бал. Повсюду портреты космонавтов, макеты ракет, спутниковые макеты. У американцев на подкорке записано: мы великие, наш космос – самый-самый. А мы? Где в Красноярске признаки того, что этот город – один из центров мировой космоиндустрии? Одновременно с нами в том научном центре находилась дочь президента США. Как нам рассказали позже, ее попросили посетить центр также для привлечения внимания к космосу, его популяризации. Мы подарили девушке книгу о Красноярском крае. И знаете, в этой книге было многое – про просторы, леса, реки, про то, как на севере ловят рыбу, а на юге выращивают помидоры. И ни слова о космосе! Ни единого слова! Как будто у нас его нет. Я понимаю, что еще двадцать лет назад слова «ракета», «космический аппарат» были запрещены, а Красноярск был закрыт. Но что сегодня мешает нам заявить о себе, как о регионе, обладающем высочайшими инновационными технологиями? А мы про лов рыбы да про безбрежную тайгу...

– Есть какие-то конкретные предложения?

– Конечно. Проект красноярского космопарка – по аналогии с американскими и австралийскими, с которыми я познакомился подробно. Проект – не просто слова, он разработан, разработан и бизнес-план его развития. Даже площадка найдена – заброшенный парк за ДК 1 Мая. Еще лучше подошел бы остров Татышев, но его отдали под другие развлечения... Итак, создадим космопарк. На его территории предполагаются два модуля. В первом будут располагаться тренажеры, центр управления полетами, смоделированы отсеки космического аппарата. Второй модуль – это планетарий и обсерватория. Чтобы окупать себя и приносить прибыль, центр должен работать круглый год. Стоимость проекта – 400 млн руб. В Красноярске скоро откроется горнолыжный курорт. Растет и развивается сфера развлечений. Космопарк очень органично вписывается в эту сферу. А польза от него, кроме чистых доходов, огромная. Это заявление, ультиматум: космос у нас есть. Это восстановление связи поколений. Для молодежи сегодня космос – это научно-фантастическая литература. Возможность потрогать и прочувствовать может стать революцией в сознании. И в результате дать отечественному космосу второй шанс. Все-таки не тайгой единой живет наш край...