Эффект референдума

С другой стороны, а чего ожидали-то? Собственно говоря, еще в период подготовки референдума планка ожиданий и блестящих перспектив была задрана настолько высоко, что физические возможности ее дальнейшего подъема отсутствуют. Фантазии не хватит. Помните, была такая научная брошюра краснояр-ских ученых (это не тавтология, чтобы подчеркнуть серьезность брошюры) – «98 вопросов о будущем». Навскидку вопрос номер 85. Что мы получим от реализации инвестиционных проектов?

«В результате осуществления всех этих проектов мы получим:

1) развитие новых производств на севере края – это увеличение количества новых рабочих мест – по совокупности всех реализуемых проектов и подрядных работ (Богучанская ГЭС, Ванкор, лесной комплекс, строительство и производство стройматериалов, машиностроение и т.п.) – до 130-150 тысяч новых рабочих мест;

2) увеличение заказов вузам и средним специальным учебным заведениям края на подготовку специалистов по геологоразведке, инженеров для добывающих отраслей, химиков-технологов, энергетиков и транспортников и др. (что особенно важно в условиях начинающихся преобразований в образовательной системе страны, когда благосостояние учебных заведений будет во многом зависеть от того, получат они госзаказ или заказ от частных компаний на подготовку специалистов или нет);

3) существенную прибавку в бюджет объединенного края.

Только в 2008 году она составит:

Ванкор – 1,5 млрд рублей (в 2009-м – уже 3,3 млрд рублей, а с выходом на проектную мощность – до 14 млрд рублей ежегодно, т.е. почти столько же, сколько дает сегодня «Норникель»!!!).

Переселение жителей северных районов – 200 млн руб.

Развитие лесного комплекса – 1 млрд руб.

Подрядные работы по остальным инвестиционным проектам – 900 млн руб.

Итого – 3,6 млрд рублей. Вместе с доходами от реализации мероприятий «Программы социально-экономического развития Красноярского края до 2010 года» краевой бюджет получит дополнительно 7,6 млрд рублей только в 2008 году.

Всего же за период с 2005-го по 2015 год дополнительные доходы краевого бюджета составят почти 90 млрд рублей. Если эти средства будут распределены на краевые нужды хотя бы в пропорциях бюджета 2005 года, то социальная сфера края дополнительно получит более 40 млрд рублей. А это означает что:

– медицина края дополнительно получит 8,4 млрд рублей (врачи и медсестры получат хорошую прибавку к зарплате, больницы и поликлиники края –

новое современное оборудование, износ которого, кстати, во многих из них достиг едва ли не 80%);

– вузы и школы края смогут распорядиться 5,3 мллрд дополнительных рублей;

– финансирование программ социальной защиты увеличится на 26,5 млрд рублей.

Если бы губернаторы на пресс-конференции сказали, что будет создано дополнительно 300 тысяч рабочих мест, даже красноярские журналисты почувствовали бы некие сомнения. Кстати, если говорить о достоверности брошюры, она действительно не носит официального характера, но ее составители сегодня входят в состав всех комиссий, советов и прочих важных синекур, которые занимаются стратегическим планированием, национальными проектами и прочим. К чести губернатора нужно сказать, что на вроде бы праздничной пресс-конференции он попытался снизить уровень ожиданий. Собственно, главным тезисом у него был пример с домом. Мы его еще не построили, так что говорить о том, какой мебелью его обставим и какими обоями оклеим, еще рано. Но тут какая штука срабатывает – шкура медведя была поделена год назад, никто и слышать не хочет о том, чтобы на охоту идти. Ждут свою долю.

Будет ли добрая воля

Есть очевидные резоны в том, что говорит и делает администрация края сегодня. В общем-то, нельзя сказать, что все прошлогодние обещания относятся к сфере политической рекламы. Проекты действительно существуют.

Есть Ванкор, Нижнее Приангарье, Богучанская ГЭС. Все дело в том, что моменту получения 90 млрд дополнительных денег предшествует освоение месторождений, достройка станции и еще много чего. А это зависит, в первую очередь, от доброй воли корпораций, во вторую очередь – от доброй воли правительства, в третью – от конъюнктуры цен на энергоносители и цветные металлы, в четвертую... В общем, роль Красноярского края в этом перечне не совсем первая, вот что необходимо сказать. Собственных ресурсов для освоения проектов у края нет. У нас, вообще-то, бюджет дефицитный. Государство, соответственно, тоже не участвует в деле. У нас теперь строй иной.

Строго говоря, позиция исполнительной власти края через год после референдума представляется вполне прагматичной. Было бы гораздо хуже, если бы продолжилась пропагандистская кампания. Вот, скажем, мнение заместителя губернатора по экономическому развитию Эдхама Акбулатова:

– На Западе вся территория Сибири считается невозможной для экономического освоения и, соответственно, проживания. Слишком высоки затраты на жизнеобеспечение...

– Мне известны такие исследования. Давайте вспомним, в каких условиях происходило освоение Сибири, ее индустриализация. По меньшей мере, существовало условие, которое нельзя назвать рыночным: большое количество дешевой рабочей силы, иногда и бесплатной. Но надо отдавать себе отчет – эти подходы не работают в настоящее время, и экономическая система, выстроенная, скажем, в нашем регионе, могла быть эффективной только в тех условиях. Страна могла конкурировать на внешнем рынке, но внутри страны не было рыночных отношений. Вспомните не такое уж далекое прошлое – ударные комсомольские стройки, в том числе в нашем крае. Молодые люди, которым не нужно было благоустроенное жилье и особый комфорт, по сути, вахтовым методом строили наши гиганты. Экономия на инфраструктуре была громадная. Потом абсолютно внеэкономическая категория – энтузиазм, соревнование. Все это были технологии удешевления решения.

Существует проблема сбалансированности экономики, причем по многим параметрам: объемам производимой продукции, качеству, трудоемкости, количеству людей, задействованных в производстве. Все это понятно, и все можно посчитать. Но не забывайте, что мы не на пустом месте строим рыночную экономику. Прежде всего, имеем дело с живыми людьми. У государства нет таких ресурсов, чтобы всех расселить по оптимальной схеме так, как требуют экономические интересы.

Понятно, что масштабное развитие края связано с реализацией крупных проектов. История края и Сибири в целом характерна тем, что собственных ресурсов на нашей территории никогда не было. Царское правительство вкладывало деньги в освоение Сибири, строя ту же самую железную дорогу, инфраструктурный проект, который окупался очень долгое время. Но на сегодняшний день этот уникальный проект служит всей России.

Когда шла индустриализация края, особенно в послевоенные годы, федеральный центр направлял сюда ресурсы: финансы, технику, строительные материалы и, естественно, людские. Что такое «ударные комсомольские стройки»? В принципе, технология перераспределения кадров в масштабах страны. Эти проекты реализовывались за счет притока людей, финансов, техники извне. Примерно на этом же этапе мы находимся сегодня. Задача краевых властей – привлечь ресурсы на территорию. Сегодня заявлено несколько инвестиционных проектов, которые и должны нам обеспечить необходимые ресурсы. Это конкурентоспособные на сегодняшний день производства, связанные, в первую очередь, с разработкой ресурсов, которые расположены на территории края.

Торт и селедка хороши по отдельности

Если всерьез говорить о какой-то стратегии развития края, надо учитывать по меньшей мере три неблагоприятных обстоятельства... То есть каждое по отдельности, оно может считаться и благоприятным, и принести дополнительные средства. Но все вместе... Сами попробуйте сложить «Программу социально-экономического развития края до 2010 года», так называемые приоритетные национальные проекты и пакет инвестиционных проектов, связанных с объединением территории. Хороший торт, вкусная селедка и новый костюм по отдельности замечательные. В одной куче это ни есть, ни носить невозможно. На сегодняшний день, если учесть – сколько внимания уделяется национальным проектам, можно говорить о том, что никакой стратегии развития края не существует. Более того, по мере приближения президентских выборов будут появляться новые откровения. Например, кого-то озарит, что дети имеют значение наравне с животновод-ством, и новый начнется нацпроект. Или вдруг обратятся к критериям развития страны, принятым в ЮНЕСКО, а там какая-то продолжительность чьей-то жизни учитывается. Тогда что? Соб-ственно говоря, единственно надежным стратегическим планом может быть только отсутствие любого плана. По крайней мере, планирование без учета крупных инвестиционных проектов.

Надо учитывать еще одно обстоятельство: поддержка федерального центра, звание «регион-локомотив» и прочие регалии давались на период проведения референдума по объединению. Сейчас, например, звание «локомотива» переходит к Иркутской области. Другой федеральный приоритет, на который часто ссылаются краевые аналитики, – мол, Россия стремится стать глобальным энергетическим лидером – он тоже не бесспорен. Насколько нам известно, то же Ковыктинское газоконденсатное месторождение в плане снабжения Китая значительно выгоднее всех наших. И по времени, и по затратам.

Еще один позитивный момент. Краевые руководители отдают себе отчет в том, что экономическое состояние региона целиком и полностью зависит от конъюнктуры цен на Лондон-ской бирже металлов. Впрочем, точно так же состояние России зависит от цены на нефть. Отличие только одно – в крае нет стабилизационного фонда. Да и быть не может. Сходство же в том, что и в крае, и в России экономической системы нет. В нормальном понимании, как это сейчас модно говорить, – кластеров. Цепочек то есть, когда одно связано с другим. Ну, как оно раньше было. Дешевая электроэнергия – энергоемкое производство. Алюминиевый завод, например. И так далее.

А еще такая мысль тревожит. Действительно, много есть исследований, которые с очевидностью доказывают, что в условиях рыночной экономики существование такой массы населения и в таких условиях является экономически нецелесообразным. Производство сложной техники в Индонезии требует только крышу от дождя, вот и все тебе содержание. У нас затраты в тысячи раз выше. На единицу продукции и на одного человека, хоть как считай. Вопрос в том – до какого времени эта экономическая нецелесообразность будет только теорией? Нет, судя по количеству «экономически нецелесообразного населения», которое проживает в теплотрассах, это уже не теория. Но в массовом масштабе пока не практика. Такая вот научно-практическая загадка.