На старте опасного десятилетия

Сменой вех для тех россиян, кому за сорок, стал развал СССР в 1991 году. Через 31 год после той катастрофы погрузиться в эпоху перемен довелось и поколениям, родившимся уже в постсоветскую эпоху. Для России 2022 год ознаменовался, в первую очередь, вступлением в масштабную бескомпромиссную схватку с западным миром. Очевидно, что специальная военная операция на Украине, при всей драматичности происходящих на территории бывшей УССР событий, всего лишь одна из многочисленных площадок противостояния нашей страны с извечным геополитическим противником. Эксперты вполне справедливо называют украинские события прокси-войной Запада против нас. Нужно отдать должное нашим врагам: они смогли за десятилетия, прошедшие с распада Советского Союза, успешно сконструировать из некогда братской республики некую «анти-Россию», люто ненавидящую и уничтожающую все русское.

Началось это противостояние не вчера и закончится явно не завтра. Сегодня оно приобрело тотальный характер гибридной войны, ведущейся против нас не только на Донбассе, но и в экономике, культуре и т. п. Отличие от предыдущих этапов перманентной борьбы западной и православной цивилизаций состоит в том, что мы как никогда близко подошли к горячей фазе, которая может завершиться уничтожением всего человечества в ядерном Апокалипсисе. И вина за то, что такой сценарий стал реальным, лежит, в первую очередь, на Западе.

— Мы стоим на историческом рубеже. Впереди самое опасное, непредсказуемое и вместе с тем важное десятилетие со времен окончания Второй мировой войны. Запад не способен единолично управлять человечеством, но отчаянно пытается это делать. А большинство народов мира уже не хочет с этим мириться. Вот в этом и есть главное противоречие новой эпохи. Говоря словами классика, ситуация, в известной степени, революционная: верхи не могут, а низы не хотят уже так жить, — недвусмысленно заявил в конце октября Президент России Владимир Путин на пленарной сессии XIX заседания дискуссионного клуба «Валдай».

Вынужденное решение

Один из главных вопросов, который задается в мировом сообществе в 2022 году: можно ли было избежать радикального развития событий на Украине и обойтись без специальной военной операции? Думаю, данный вопрос ребром стоял перед началом спецоперации и перед руководством Российской Федерации, которому вполне понятны были многочисленные негативные издержки и последствия такого сценария. Владимир Путин за все десятилетия своего пребывания на отечественном политическом Олимпе показал себя в качестве лидера, принимающего только взвешенные и просчитанные решения, по максимуму свободные от эмоций. Ключевое решение о начале спецоперации не стало исключением и было принято президентом исключительно в интересах обеспечения национальной безопасности страны. Как и решение 2014 года по ускоренному возвращению Крыма в родную российскую гавань, продиктованное тем, что после государственного переворота в Киеве Россия столкнулась с вполне конкретной угрозой появления в Крыму американских баз с ядерными ракетами, нацеленными на страну. Даже без данных разведки для всех было очевидным, что после прихода к власти укронацистов соседнее государство будет превращено в американский форпост, напрямую угрожающий европейской части России, что, собственно, и подтверждается последующими действиями. Начиная с 2015 года натовские инструкторы активно подготавливали украинскую армию к противостоянию с Россией, детонатором которого должна была послужить масштабная операция бандеровцев против ДНР и ЛНР. Эти события по многим признакам намечались на март 2022 года.

Могла ли Россия проигнорировать данные вызовы? Вряд ли. Речь не только о том, что мы по всем морально-нравственным канонам обязаны были защитить жизни наших братьев и сестер на Донбассе. Проблема заключалась в том, что даже если бы по каким-то невероятным причинам РФ бросила ДНР и ЛНР на произвол судьбы, то и при таком позорном для великой державы сценарии российская власть всего лишь отсрочила бы на небольшое время неизбежное столкновение с укронацистами и их западными кураторами. Только воевать пришлось бы в гораздо худших стартовых условиях. Именно поэтому Кремль решил сыграть на опережение.

Уроки СВО

Спецоперация идет уже 10 месяцев. За этот период много чего негативного произошло и в мире, и в нашей стране. По косвенным признакам можно предположить, что руководство России надеялось достичь целей, объявленных 24 февраля, в частности, в отношении «денацификации и демилитаризации» киевского режима, за несколько месяцев. Однако процесс развивается не так, как хотелось бы, по ряду причин.

Во-первых, судя по всему, мы недооценили военный потенциал противника, ведь украинская армия на протяжении последних лет целенаправленно подготавливалась Западом к войне с Россией. По оценкам военных экспертов, по своей мощи украинский военный потенциал наравне с турецким стал сильнейшим в Европе. Конечно, российская армия во многом превосходит противника, но назвать это преимущество подавляющим было бы опрометчиво. Что и выявилось в ходе ожесточенных сражений.

Во-вторых, вряд ли в Генеральном штабе Министерства обороны РФ ожидали такой масштабной военной помощи Украине со стороны Запада, которая начала поступать уже через несколько недель после начала спецоперации. Эта помощь включала в себя не только военную технику, но и тысячи профессиональных наемников из многих стран мира, в том числе и бывших военнослужащих армий, входящих в Североатлантический альянс. Если бы этих поставок оружия и живой силы не было, то, возможно, решить задачи, поставленные руководством страны, нашей армии удалось бы уже к лету. Расклад оказался другим — конфликт на Украине стал не только «битвой машин», но и ожесточенным сражением идей и идеологий, что и отличает полновесное столкновение цивилизаций от локальных конфликтов.

В-третьих, уже в ходе СВО мы явно запаздывали с оперативным принятием ответственных решений. С учетом того, что на юго-востоке бывшей УССР нам пришлось столкнуться не только с укронацистами, но и с объединенной военной мощью Запада, обойтись малой кровью не удалось. Уже в начале лета профессионалам военного дела стало ясно, что только ограниченным контингентом контрактников на театре военных действий, который растянулся более чем на тысячу километров, достичь поставленных руководством целей не получится. Фактически частичную мобилизацию надо было объявлять уже в июле, а не в конце сентября. Не исключено, что этого не сделали по сугубо политическим причинам. Руководство страны до последнего надеялось сохранить формат мирной жизни внутри России. Летом к тому же как раз шла очередная избирательная кампания, привычный ход которой наверняка бы сломал форс-мажорный характер частичной мобилизации.

В-четвертых, как всегда, в такие экстремальные времена обнажаются уязвимые места системы государственного управления, которые в обычном режиме вроде бы можно и не замечать. Самым ярким проявлением этих системных сбоев стали многочисленные провалы, связанные с частичной мобилизацией. Скажем честно, к данному процессу оказались не готовы не только работавшие по стандартам докомпьютерной эпохи военкоматы, но и структуры Минобороны, отвечающие за снабжение, размещение и обучение мобилизованных граждан. Этот вал проблем, как отмечают социологи и политологи, привел к огромным издержкам для социума и политической стабильности.

— В ситуации, когда государство возлагает на население повышенные требования к мобилизации ресурсов (не только пресловутые «затянуть пояса», но и застегнуть их на армейскую пряжку, которую предварительно нужно самому купить), — даже у самого неполитизированного рядового гражданина возникает вопрос: почему это все мои обязанности? Схожие вопросы возникают и у его семей, чей уровень социального благополучия мог резко снизиться. Бытовые вопросы начинают искать некий политический базис и смыслы: как долго это все продлится и к чему это приведет? — отметил политолог Илья Гращенков.

Игра в долгую

Буквально сразу же после начала СВО против нашей страны Западом была развернута тотальная санкционная война. Уход с отечественного рынка западных компаний, эмбарго на российские товары, обрушение логистических цепочек и т. д. Но эти действия не стали фатальными для России, во всяком случае, даже западные лидеры, пусть и сквозь зубы, признали, что вред от санкций для самого Евросоюза оказался сопоставимым с ущербом, который они нанесли России. Фактически в мировом сообществе разворачивается процесс, направленный на истощение ресурсов. Сможем ли мы выдержать данную угрозу, особенно с учетом того, что, по сути, России противостоит не измочаленная в ходе СВО Украина, а коллективный Запад, не скрывающий свое желание вести войну «до последнего украинца»?

Если вспомнить Великую Отечественную войну, то тогда страна находилась в гораздо более сложной ситуации, но смогла, пусть и ценой огромных жертв, максимально быстро перестроить экономику и социум на борьбу с опаснейшим врагом. Нынешний правящий класс такой сноровки не демонстрирует и во многом отстает от общества, в котором СВО разбудила не бумажный, а реальный патриотизм. Именно эти патриоты сейчас стараются ликвидировать многочисленные течи в нашем государственном корабле.

 — Поможет только работа. Мы стоим на «передке», но в тылу, в том числе и нами, производится серьезная работа: тестируются новые системы связи, разрабатываются новые типы БПЛА как для тактического, так и для стратегического горизонта, рождается тактика действий. Противник обогнал нас с внедрением передовых военных технологий. В отдельных вопросах он показал нам уровень, к которому нужно стремиться, и мы стремимся. Когда мы раскачаем свои возможности, разговор будет вестись на нашем языке, — отмечает общественный и политический деятель ДНР Александр Ходаковский, с первых дней СВО находящийся на передовой.

Особенность конфликта на Украине состоит в том, что сейчас, как и восемьдесят лет назад, нам отступать некуда. Речь идет о физическом выживании России и нашего народа. И волей-неволей, но придется в очень короткие сроки безжалостно скидывать с управленческого корабля всех, кто оказался не готов к нынешним суровым испытаниям.

— Что надо? Стоять до конца. На фронте — на фронте войны и на фронте идеи. После начала СВО поле компромиссов с врагом не просто сузилось — исчезло. Этого не хочет признавать часть нашей власти. Против этого не на жизнь, а на смерть бьется шестая колонна. Все тщетно. СВО необратима. На карту поставлено все. Либо Россия на сей раз станет по-настоящему русской, либо России не будет, — констатирует русский философ Александр Дугин, чью дочь украинские террористы взорвали в августе.

В тылу, как на фронте

Красноярский край, вроде бы географически далеко находящийся от театра военных действий, в 2022 году тоже не миновала горькая чаша потерь. На территории бывшей УССР героически сражаются наши земляки — контрактники и добровольцы, которые ценой своих жизней отстаивают право Русского мира на существование. Были и локальные ЧП, в частности весенние пожары, произошедшие во многих территориях края, в результате которых сгорели сотни домов и строений, погибли и пострадали люди.

После начала спецоперации главной политической задачей для губернаторов стало сохранение стабильности на вверенных им территориях. По сути, и сейчас эта задача наряду с обеспечением безопасности остается для региональной власти в числе приоритетных. По объему помощи Красноярский край стал лидером в Сибирском федеральном округе. Эффективно отрабатывается «обязательная программа» по материальной поддержке мобилизованных жителей края и их семей.

Примечательно и то, что в 2022 году, несмотря на проблемы, связанные с СВО, продолжилась информационная атака на губернатора Красноярского края. Отставку Александру Уссу пророчили чуть ли не каждый месяц, но, как и в предыдущие годы, слухмейкеры и заказчики этих атак стреляли в «молоко». Глава региона не давал повода усомниться в прочности своих позиций и в начале ноября фактически заявил о том, что планирует пойти на второй губернаторский срок.

— Работать губернатором очень сложно, но в то же время это вызов, это возможность строить, это возможность созидать. Поэтому я буду работать столько, сколько решат президент и мои земляки, красноярцы, — сказал губернатор Красноярского края Александр Усс в интервью телеканалу «Енисей».

Вряд ли противники губернатора края смирятся с подобным сценарием и наверняка сделают все возможное, чтобы отправить Александра Викторовича на политическую пенсию. Для достижения данной цели будут использоваться все способы. В частности, проблемы сына губернатора Артема Усса, которого в октябре задержали в Италии по обвинению властей США. Американцы обвиняют его в уклонении от санкций. Судя по комментариям Дмитрия Пескова и Марии Захаровой, руководство страны внимательно следит за развитием событий, ведь, по версии американцев, Усс-младший, похоже, работал в интересах российского государства. Новость о том, что в РФ Артем объявлен в розыск по делу об «отмывании средств», очень напоминает использование технологии «встречного пала», призванной экстрадировать сына губернатора на Родину.

Важным событием уходящего года стала рокировка кадров в администрации Красноярска. Сергей Еремин уступил кресло градоначальника своему первому заместителю Владиславу Логинову, который в начале сентября  без особых проблем выиграл номенклатурные выборы. Уже осенью новый мэр смог сформировать команду, которой предстоит в ближайшую пятилетку не только активно готовиться к 400-летнему юбилею Красноярска, но и решать многочисленные городские проблемы.